Ставропольские туркмены

СТАВРОПОЛЬСКИЕ ТУРКМЕНЫ


В Российской Федерации — более 40 тыс. туркмен.

Особую этнограф. группу составляют Т. с., которых в ист. лит. называли трухмены.
Выделяются два ареала расселения т.с.: первый — сел. Туркменского и соседних Благодарненского, Ипатовского и Арзгирского р-нов. Второй — Нефтекумский р-н, а именно аулы Абдул-Газы, Озек-Суат, Кок-Бас, Махач-Аул, Уллуби-Юрт и др. Всего т.с. 13,9 тыс. (2002).

Диалект т.с. называют трухменским языком. Верующие — мусульмане-сунниты.

Т.с. оказались на территории Сев. Кавк. в 2-й пол. XVII в., когда одно из кочевых племен, испытывая притеснения со стороны Хивинского хана, покинуло п-ов Мангышлак, переселилось сначала в степи Астраханской губ., а затем и в р-ны рек Кума и Маныч, — в места, пригодные для скотоводства. Вплоть до нач. XIX в. в этот р-н продолжали прибывать новые группы т.с. Всего обосновалось три рода: Эгдыровский, Чавдуровский и Сайнаджиевский, имевшие в к. XIX в. 2 443 кибитки (семьи) — 12 664 чел. Длит. время Т.с. сохраняли прежний образ жизни, кочуя по территории вост. части Ставрополья: на западе и севере от берегов Калауса, на востоке до Чограя и на юго-востоке до Кумы. По мере истощения одних пастбищ Т.с. на кибитках в продолжение круглого года двигались со стадами, находясь в полной зависимости от них в отношении своего места жительства. Зимой Т.с. располагались в р-не р. Кумы (Зимняя ставка), летом — в долине р. Маныч (Летняя ставка).

Интенсивное заселение вост. части Ставрополья переселенцами из других р-нов империи потребовало упорядочить жизнь кочевников. С этой целью в 1825 г. правительство выделило Т.С. в самостоят. адм. единицу под назв. Приставство трухменского народа, непосредственно подчиненное гл. приставу всех кочующих народов, состоявшему при ставропол. губернаторе. В 1854 г. в урочище Красные Копани было заложено сел. Летняя Ставка, ставшая резиденцией пристава. В 60-е гг. создаются оседлые аулы Большой Барханчик, Малый Барханчик, Куликовы Копани, Кучерла, Чур, Маштак-Кулак, а позже Шарахалсун, Озек-Суат, Айгур, Эдильбай и др. Оседлым Т.с. отводились лучшие земли по 30—40 десятин на душу мужского пола. В общей сложности три туркменских рода получили около 550 тыс. десятин удобной земли, которую Т.с. предпочитали сдавать в аренду, т. к. до нач. ХХ в. продолжали вести кочевой образ жизни. В то время их численность Т. составляла 12 тыс. чел.

Гражданская война и голод 1921—1922 гг. нанесли ощутимый ущерб их хозяйству, для подъема которого в 1920 г. был организован Туркм. р-н с адм. центром в Летней Ставке. В 1925 г. р-ну был предоставлен статус национального, хотя некоторые туркм. лидеры добивались более высокого уровня автономии, что не было поддержано другими национальностями. Тогда на территории Туркм. р-на проживало около 5 тыс. Т.с., 4 тыс. рус. и 600 казанских татар. Гл. проблемой руководства р-на и аулов, не вошедших в его состав, стало преодоление неграмотности. Несмотря на то что царская администрация оказывала содействие в просвещении Т.с. (в двух ставках в к. ХIХ в. было открыто несколько начальных училищ для мальчиков), процент их грамотно-сти в 1920 г. составлял 4,8. К 1922 г. у туркмен имелось шесть школ, где обучалось 250 детей. В 1923 г. просвещение Т.с. было внесено в строку госбюджета. В 1923/24 учеб. году имелось 13 школ (652 учащихся), в 1926/27 — 21 школа (1028 учащихся).

В 1929 г. открылась средняя школа второй ступени с интернатом. Во всех школах обучение велось на рус. и туркм. языках. Преодолевалась и сплошная неграмотность среди взрослого населения, особенно туркменок. В к. 30-х гг. в Туркм. р-не осуществили всеобщее семилетнее обучение. Родной язык применялся и в делопр-ве туркменских аулов.

Успешно велась борьба с эпидемическими заболеваниями (тиф, малярия, чума), приводившими в прежние времена к высокой смертности среди Т.с. В советское время немало Т.с. вернулось на свою ист. родину (Туркменская ССР была образована в 1924 г.) По Всесоюзной переписи населения 1959 г. на Ставрополье их проживало 5,9 тыс. Поскольку Т. уже не составляли большинство населения Туркм. р-на, последний потерял в послевоенные годы статус национального, а в 1956 г. был и вовсе упразднен. В 1970 г. старое название р-на было восстановлено, хотя уже без статуса национального. В последние десятилетия, благодаря высокому естественному приросту, численность Т.с. удвоилась и составила 0,45 % от общего числа населения края.

(продолжение)

Их традиц. занятием было кочевое и отгонное скотоводство (разводили лошадей, крупный рогатый скот, овец, коз верблюдов). Только в Зимней Ставке в к. ХIХ в. Т. держали 13 тыс. лошадей, 15 тыс. крупного рогатого скота, ок. 140 тыс. овец, 11 тыс. коз, более 7 тыс. верблюдов. В Летней Ставке Т. занимались и земледелием (зерновые, огородные и бахчевые культуры). В 1901 г. здесь был создан рассадник чистокровных каракулевых овец и племенного скота красной калмыцкой породы.

Скот и продукты скотоводства Т. продавали в городах и рус. селах Ставрополья и Терека. Своих торгово-промышленных заведений они раньше не имели. Женщины занимались домашним промыслом (обработка кожи, овчины, пр-во войлока).

Традиц. жилищем Т. была юрта, которая первоначально устанавливалась на повозке (кибитке) и так передвигалась во время кочевки. Со временем повозка начала исчезать, но термин «кибитка» сохранился. Большая — имела круглую форму, была сборно-разборной, ее каркас состоял из складных решеток, которые крепились к центр. деревянному обводу. Снаружи каркас юрты обтягивался войлоком, крепившимся ремнями. Пол устилался войлоком и коврами.

Для обогрева юрты и приготовления пищи использовали открытый очаг с треножником. Почетная половина юрты считалась мужской. В юрте стоял сундук, где хранилась постель. Даже при оседлой жизни юрта сохранялась, как дополнит. помещение (напр. кунацкая). Для оседлых Т.с. типичным жилищем стал наземный турлучный или саманный дом с пологой двухскатной крышей и несколькими маленькими оконцами. Жилищем бедноты были землянки и полуземлянки. Совр. жилища Т.с. мало отличаются от домов рус. населения.

В настоящее время в их одежде сочетаются традиц. элементы с городскими общеевропейскими формами. В первые десятилетия века муж. костюм состоял из рубахи и штанов, поверх которых надевался халат. Головной убор — высокая и широкая шапка. Обувь изготовлялась из бычьей кожи. Женщины носили платья туникообразного покроя, длиной по щиколотки, обычно красного цвета; короткие жилетки; длинные, узкие внизу штаны. На голове шелковый или большой шерстяной платок. Молодые девушки — длинные платья, облегающие фигуру по талии.

В пище Т.с. традиционно используются мясомолочные и мучные блюда (мясной суп с приправами, лепешки из муки, каши, плов и др.) Традиц. напитки — ногайский чай, кумыс и айран.

Для Т.с. характерны патриархальные отношения. Среди молодежи воспитывается почитание старших. Взаимоотношения строились на нормах адата и шариата значение которых в последнее время возра-стает, как и рост нац. самосознания. В школах туркм. аулов вновь вводится преподавание на родном языке. Проводятся фестивали с участием представителей Республики Туркменистан. Активно возрождаются исламские традиции. Не только в крупных, но и в небольших аулах возводятся мечети. Так, в а. Башанта Арзгирского р-на в 1998 г. построена внушительная по своим размерам мечеть. Нар. поэт Дмитрий Ильясов является имамом Т.с.

Литература:

1. Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Этнические проблемы современности и культура межнац. общения. Ставрополь, 1993;
2. Акопян В.З. Развитие государственности и культуры нац. меньшинств Сев. Кавказа в 20-е гг. Автореф. дис. ... канд ист. наук. Ростов н/Д, 1991;
3. Белозеров В.С., Магомедов К.А. Эконом. и соц. география Ставропольского кр. Ставрополь, 1996;
4. Тварчрелидзе А. Ставропольская губ. в стат., географ., ист. и с.-х. отношении. Ставрополь, 1987.

Автор: Акопян В.З. (Минеральные Воды)

У ТУРКМЕН СТАВРОПОЛЬЯ


Туркменам Северного Кавказа или, как их принято называть по месту расселения – Ставрополья, ставропольским туркменам в плане изучения повезло больше, чем их сородичам в Астрахани.

До революции о них писали: А.А.Володин (Турхменская степь и турхмены», «Из турхменской поэзии» Тифлис,1908), И.Л.Щеглов (Турхмены и ногайцы Ставропольской губернии», Ставрополь,1910) С.В.Фарфоровский («Турхмены Ставропольской губернии», Казань, 1911), академик А.Н.Самойлович («Среди ставропольских туркменов и ногайцев и у крымских татар», Петербург,1913) и некоторые другие авторы. В середине 30-х годов у туркмен восточного Ставрополья побывал известный советский тюрколог Н.А.Баскаков, написавший позднее статью «Об особенностях говора северо-кавказских туркмен» (М.-Л.,1949). В 1957-1958 годах в западном Ставрополье в течение нескольких месяцев собирал материал молодой языковед из Ашхабада С.Куренов, написавший диссертационную работу об особенностях языка ставропольских туркмен. В 1962 году на туркменском языке вышла его небольшая, но интересная книжка, рассчитанная на массового читателя, - «Ставропольские туркмены и их культурное богатство», посвящённая в основном народному поэтическому творчеству и языку этой группы туркмен. Отдельные сведения исторического характера встречаются и в некоторых других изданиях советского периода.

Однако если научное изучение языка и народного творчества ставропольских туркмен можно считать более или менее удовлетворительным, этого, к сожалению, нельзя сказать об их этнографическом изучении.

С целью этнографической разведки для будущих работ я и предпринял две краткосрочные поездки к ставропольским туркменам, некоторые результаты которых использованы при подготовке этого материала.

В июле 1959 года, получив месячный отпуск после окончания университета, я решил по пути из Москвы в Ашхабад осуществить одно из своих заветных желаний: съездить к ставропольским туркменам. Благо, что добровольный гид и переводчица, оказавшая мне в этой первой поездке по западному Ставрополью большую помощь, была – студентка нашего же исторического факультета, ставропольская туркменка, Соня (Сеитхан) Халмухаммедова.

Начав с её родного селения Чур, мы посетили также аулы Маштак-Гулак, Сабан-Антуста, Шарахалсун (Чонкей) и посёлок Летняя Ставка. А в морозном декабре этого же года видавший виды автобус, пыхтя из последних сил на заснеженной дороге, пробился в Ачи-Кулак – один из отдалённых районных центров восточного Ставрополья, где тоже расположено несколько туркменских селений. Из них я побывал в аулах Озек-Суат и Далган (Уллубий-Юрт).

Ставропольские туркмены живут в настоящее время, или жили до недавнего времени, кроме семи вышеназванных, в следующих селениях. Янгуй (Куликовы Копани), Эдилбай, Башанта, Юсупгулак, Нижний Барханчак, Дешикли, Джелал (Махач-аул), Гапгач, Мурзабек, Махтуммекдеп (в него перешли туркмены из бывшего Туркмен-аула). Каждый из аулов имеет свою историю. О Летней Ставке следует сказать особо. Но, прежде всего, несколько слов о самом явлении туркмен в Ставрополье, на Северном Кавказе.

Как я уже упоминал в предыдущем материале об астраханских туркменах, первые переселения мангышлакских и вообще закаспийских туркмен в район нижней Волги и к западу от неё относятся ещё ко второй половине ХYП века (в 1653, 1677 и др. годах). В ХYШ веке и даже начале ХIХ (например, в 1813 году), при Петре I и последующих российских правителях переселения продолжались. Большая часть переселившихся туркмен, главным занятием которых, как и на родине, было кочевое скотоводство, в поисках более привольных мест для выпаса скота постепенно продвигались на юго-запад – к просторам Северного Кавказа. Этот процесс происходил на протяжении довольно длительного периода, так что проследить его в деталях трудно. Например, в 1771 году часть переселившихся туркмен, живших в низовьях Волги и присоединённых царским правительством в начале ХYШ века для совместного кочевания с калмыками, была насильно уведена мятежным калмыцким ханом Убуши в Китай. Уже из-за реки Урал трёмстам сорока семьям из них удалось всё же бежать и возвратиться назад, где им было разрешено кочевать от Волги до реки Кумы на Северном Кавказе.

Постепенно сложилась территория расселения северо-кавказских туркмен – Туркмен сэхрасы (Туркменская степь), занимавшая северо-восточную часть Ставропольской губернии и ограничившаяся в основном берегами рек Кумы, Маныча, Айгура, Калауса и их притоков. Места, где у туркмен устанавливались основные зимовки (по правому берегу Кумы) и летовки (по левому её берегу, получили официальное название Зимняя и Летняя Туркменские Ставки. Для большего контроля всей жизни туркмен царской администрацией в 1825 году было образовано Главное туркменское приставство с центром в Летней ставке. В канцелярии пристава периодически составлялись отчёты об изменениях в численности туркменского населения, его экономике (количестве голов скота, уплате налогов, постепенном переходе к оседлости и земледелию и т.п.).

Усиление налогового гнёта, когда недоимки стали расти из года в год, ухудшение кормовой базы для скота и суровые зимы несколько лет подряд, эпидемии холеры, малярии, гриппа, а в 1910 году болезни «хакым», как её называют старожилы, позднее империалистическая и гражданская войны с последовавшим за ними жесточайшим голодом привели к упадку хозяйства туркмен и резкому сокращению населения. Так, например, извозный промысел по перевозке грузов на трассе Моздок – Тифлис, где туркмены в 1836 году держали 1500 верблюдов, а в 1849 году – 1200, с сокращением верблюжьего поголовья был забыт. Количество овец – главного богатства и гордости скотоводов (на Всероссийской выставке 1912 года ставропольские туркмены получили высшие награды за каракульскую и курдючную породы овец), всего за сто лет, с 1817 по 1917 годы, уменьшилось с более 200 тысяч до 50775 голов, то есть в четыре раза. Аналогичный процесс происходил и в других отраслях скотоводства.

Упадок скотоводства способствовал переходу кочевников на оседлость. В 1863 году в Верхнем Барханчаке появляется первый оседлый аул туркмен, состоявший всего из 708 хозяйств. За первенство туркмены назвали его Баш оба или Баш агыл (главное или начальное селение, загон). За ним стали появляться и другие. Так, упомянутый Володин отмечал уже в 1902 году тринадцать оседлых аулов с 2072 домом и 11 тысячами жителей, кочевых же туркмен - 5 с половиной тысяч.

Общая численность ставропольских туркмен в 1871 году, как свидетельствуют архивные материалы, составляла 17586 человек обоего пола. В 1917 году их насчитывалось 18388, то есть почти за пол столетия численность возросла всего лишь на 800 человек. В 1923 году на Ставрополье осталось всего 5663 туркмена. О причинах столь малого прироста, а затем и катастрофического уменьшения их численности говорилось выше. Лишь с укреплением на Северном Кавказе Советской власти, оказавшей ставропольским туркменам большую помощь (например, в 1923 году они были освобождены на пять лет от всех налогов, и получили 300 тысяч рублей ассигнований на восстановление разрушенного хозяйства), жизнь их стала улучшаться, а население расти. В настоящее время, несмотря на прошедшую войну, общее число ставропольских туркмен по некоторым расчётам можно предположить не менее чем в 12-15 тысяч человек.

Сергей Демидов

У ставропольских туркмен

Сеитов И.Т., Сеитов Р.И.
Вестник госуниверситета Ставрополя. 2002

При изучении проблемы этногенеза многих народов, в том числе и туркмен, наибольшую ценность для исследования представляют сведения о родоплеменном составе этноса, фольклорный материал, в частности, легенды и предания о происхождении народа, данные материальной культуры и прикладного искусства и, наконец, обычаи и обряды, бытующие среди населения в настоящее время или бытовавшие в прошлом.

У ставропольских туркмен, как и у других народов Северного Кавказа, существуют народные обычаи и традиции, почитаемые и передающиеся из поколения в поколение, среди которых выделяются шеджере - родословные писания и легенды.Нельзя игнорировать и вековые традиции - почитание родителей, старших, уважения к старости, играющие важную роль в жизни народа. Почитание старших является нормой жизни, определяющей взаимоотношения младшего и старшего и этических норм поведения в семье и в обществе. Одно из важнейших положений в культуре туркмен занимает также гостеприимство.

Таким образом, сведения относительно происхождения, культуры, нравов и обычаев туркменского народа, проживающего на Северном Кавказе, следует искать не только в исторических и этнографических письменных источниках, но и в повседневной жизни народа, сохранившего обычаи и традиции предков, тщательно оберегаемые от влияния современной западной культуры, воспетые в народных легендах и преданиях.

Уместно обратиться к истокам появления туркменского этноса на Северном Кавказе, отделившегося от основной массы туркмен Средней Азии более трех веков тому назад.

Эта группа в течение нескольких столетий оказалась в достаточно сложной ситуации пребывания на территории, не являющейся исконной для туркменского этноса, в окружении других народов.

В определении положения, которые заняли ставропольские туркмены в разноэтническом населении этой контактной зоны Северного Кавказа, первостепенное значение имеет наличие районов их компактного размещения. В процессе формирования в этническую группу туркмены-переселенцы, в результате различных исторических событий, к середине ХХ века оказались разбросанными на обширных просторах Ставропольского края, расселившись по нескольким районам и образовав две достаточно компактные группы: «западную», состоящую из туркмен, проживающих в настоящее время на территории Ипатовского, Туркменского, Благодарненского и Арзгирского районов, и «восточную», в которую входят туркмены Нефтекумского района. Пребывая в соответствии со своим расселением в различных этнических средах («западные» - в окружении русско-татарского, а «восточные» - русско-ногайского населения), эти две группы северокавказских туркмен приобрели к настоящему времени некоторые специфические черты. Специфичными являлись и этнические процессы, происходившие в районах проживания представителей этих двух туркменских этнических групп.

Примитивный быт туркмен, кочующих в степях, после революции начинает претерпевать довольно значительную ломку. Просвещение, здравоохранение – все это вносит коренные улучшения в условия жизни.

У современных туркмен, вышедших 350 лет назад из Азии в настоящее время нет родового и племенного деления. Связь, так называемых ставропольских туркмен с их соплеменниками, живущими на территории Туркмении крайне незначительна, а их бытовой уклад и язык подверглись сильному влиянию народностей Кавказа: ногайцев, карачаевцев, калмыков и других. Естественно двуязычие (родной язык и русский) оказалось сильнее, нежели у туркмен Азии.

Родовые и племенные отношения всегда играли большую роль в общественной жизни туркмен . Особенно велика была их роль в области землеводопользования. Знатоки родовых традиций - яшгули, а во многих случаях – рядовые крестьяне, взрослые и подростки твердо знали, к какому колену, роду и племени они принадлежат. Каждое подразделение племени имело своего отдельного главу – аксакала, векиля, бахши, кехуда – управляющего им обычно независимо от других вождей племени. Ведущую роль внутри подразделений играли так же сердары /военоначальники/ и духовные лица – ишаны, муллы и т.п. До недавнего времени туркмены Северного Кавказа представляли три главных рода: човдуры, соинаджи и игдыры. Каждый род имел свои подразделения (баг- ру ). Для човдыров это были Эт, Себи, Чакчак, Калым, Аладжабаш и Сокы; для соинаджи – Абдулгапар, Абдулэмин, Акберды, Яры, Дурдок, Суюдык, Абдал и Бозоджи; для игдыров –Якшиходжа, Гёклер, Казаяклы, Голдаглы, Тебер, Дюзмюш и Мамыт.

В настоящее время исторические роды и деления потеряли всякую актуальность и на внутренний строй жизни туркмен не оказывают никакого влияния (в отличии, например, от аналогичного построения рода у некоторых народностей Северного Кавказа ).

Туркмены, жившие раннее в условиях родовых отношений, имели своих вождей, из каждого рода избирались «старшины» и «аксакалы», но в процессе борьбы с соседними народностями (калмыками, ногайцами, киргизами, русскими и т.п.) за пастбища, когда требовалось сплочение сил, туркменские роды обычно выступали совместно.

Наивысшее развитие получило объединение родов в связи с проводившейся царским правительством политикой искусственного насаждения “осёдлости” туркмен в целях освобождения занимаемых ими площадей земли для колонизации края.

Начиная с 1863 года на смену родовым аулам стали приходить смешанные аульные общества, состоящие из нескольких родов. Процесс объединения этих родов, вызванный дифференциацией кочевых хозяйств, вовлечением их в рыночные отношения с развитым хозяйством соседних русских, требовал от избираемых вождей («аксакалов» и «старшин») не только выполнения функций защитников соплеменников, но и соблюдения общих интересов оседлого населения. При этом интересы туркмен, по-прежнему остающихся в кочевом состоянии, не совпадали с интересами туркмен прикреплённых к земле и являвшихся членами определенной земленной общины.

Таким образом, новые общественные отношения, вытекающие из новых экономических условий (переход к земледелию), вступали в противоречие с прежней общественной формой.

Можно с определенностью сказать, что всвязи с перекочеванием туркмен из Средней Азии в Прикумские степи на территории их настоящего расселения сословное деление родов утратило всякое значение для практической жизни. Те беки, батыры, которые упоминаются в грамоте императора Александра I на имя туркмена Пир Тали Султана «по случаю утверждения его в ханском достоинстве», больше не являются героями и выразителями интересов масс, каждодневно теряя своё влияние при новых хозяйственных формах и отношениях .

Переход к земледелию коренным образом изменил быт туркмен , что наглядно описал известный исследователь Северного Кавказа Бентковский И.В. В частности, он пишет: «Весьма замечательна у туркмен та особенность ,отличающая их резко от других мусульман , что отцы у туркмен наиболее любят дочерей, нежели сыновей» (1).

Для наших старожилов это наблюдение учёного по крайне мере кажется странным. Ныне мы имеем обратное явление: для туркмен рождение сына является самым радостным моментом жизни, нежели рождение дочери.

В прежних кочевых условиях рождение дочери для туркмена – особенно обедневшего давало солидные средства к существованию всей семьи, ибо получаемый калым от 300 до 5000 р. являлся основой для накопления. В условиях товарного хозяйства утрачивается экономическая роль калыма, что влечет за собой пересмотр внутрисемейных и родовых ценностных приоритетов. Туркмен, прикреплённый к земле, получает 30-40 десятин удобной для пахоты земли, и земля для него – всё. Он рад рождению сына, - помощника в хозяйстве и наследника земли (речь идет о дореволюционном периоде, когда землей пользовался один мужчина). Таковы, на наш взгляд, причины изменения отношения туркмен к рождению ребенка в отличие от описываемого Бентковским И.В. в своем исследовании.

Многовековая кочевая традиция, разрушенная постепенным прикреплением туркмен к земле в конце XIX в. революционными событиями и гражданской войной в начале XX века, голодом, обнищанием в 20-30-х гг., все еще продолжает жить в сознании туркменского народа до настоящего времени.

Лишившись социальной и экономической базы для ведения кочевого образа жизни, ставропольские туркмены в то же время не получили всего необходимого для перехода к новым формам хозяйственной деятельности, для освоения новой земледельческой культуры. К этому необходимо добавить и весьма низкое материальное обеспечение туркменского населения, отсутствие национальных школ, хороших библиотек, домов культуры, детских садов и яслей, неудовлетворительное состояние сел и аулов, необеспеченность транспортным сообщением, дорогами и т.д. Это приводило к тому, что туркмены предпочитали работать на производстве, уходили из совхозов и колхозов, уезжали в города. Их места занимали вновь прибывшие, сезонные работники из числа переселенцев с Кавказа.

Однако острых конфликтов между представителями этих двух групп населения Ставропольского края не наблюдалось, и часто приехавшие с Северного Кавказа, живя среди туркмен, пользовались уважением, находились в добрососедских отношениях с ними.

Несмотря на относительную разбросанность по территории края, ставропольские туркмены представляют в конце 90-х годов XX века единую этническую общность, в которой функционирует родной туркменский язык, сохранены исторические и культурные традиции, восходящие как к седой древности, так и к недавнему прошлому, сформировавшееся на основе культурной интеграции проживающих рядом этносов – калмыцкого, ногайского, татарского, русского и других народов Северного Кавказа.

Ставропольские туркмены представляются монолитной общностью, осознают себя единым этносом.

Такова, на наш взгляд, общая картина современного положения ставропольских туркмен в конце 90-х годов XX столетия. Следует отметить, что между туркменами, проживающими в различных районах Ставропольского края, поддерживаются постоянные тесные связи, контакты на экономическом, культурном, семейно-родственном и религиозном уровнях.

Таким образом, можно отметить, что небольшая группа туркмен Ставрополя (численность её в лучшие времена не превышала 30 тысяч, а в худшие сокращалась до 5 тысяч человек) сумела сохранить свою этническую специфику до последнего десятилетия XX века. Это прослеживается и в языке, и в материальной и духовной культуре, и в развитости этнического самосознания. Ставропольские туркмены считают себя северокавказскими туркменами и не смешивают себя с туркменами Средней Азии.

Однако есть некоторые основания полагать, что всвязи с обострением в последнее время межнациональных отношений на Кавказе можно ожидать вовлечения в конфликты противостоящих групп населения края (казаков, русских, народов Северного Кавказа) и туркмен, которые в результате этого могут выдвинуть свою программу мер по обеспечению нормального функционирования своей этнической общности, по экономическому и социально-политическому развитию, во избежание исчезновения этноспецифических черт своей культуры.

Примечания.

1. Бентковский И.В. Статистика населенных мест и поземельной собственности Ставропольской губернии // ССССГ: Ставрополь, 1881. Вып.9.

Ставропольские туркмены говорят: «якши врачи, якши больница».

20/12/2005

Фельдшерско-акушерский пункт открылся в ауле Сабан-Антуста Туркменского района. Это самая глубинка южной житницы России. Однако местные жители, выходцы из Туркмении, живущие на Ставрополье уже более 200 лет по августейшему повелению с понятной гордостью называют ее "больницей".

Возведен этот социально значимый объект, как подчеркнул на его открытии министр здравоохранения Ставрополья Сергей Вардосанидзе - в рамках программы "Развитие восточных районов Ставрополья".

Новый пункт расположился в шести помещениях, оборудованных необходимой современной медицинской аппаратурой. Замечу, что до районной больницы от аула Сабан - Антуста больницы десятки километров, до краевой сотни. Летом, еще куда ни шло, а в осеннюю слякоть, зимние ураганные ветры, что не редкость для Ставрополья - так и до настоящего горя недолго. Можно и не успеть помочь роженице или человеку с серьезным заболеванием.

Принимать захворавших хлеборобов из ставропольской глубинки, население аула, травмированных ребятишек пока будут только два медика: фельдшер и санитар. В будущем штат медперсонала планируют увеличить. Жилье для доктора еще не готово. Ранее медики вели прием жителей (трактористов, чабанов, доярок) аула лишь в одной комнате, да к тому же расположенной в полузаброшенной деревянной постройке конца XIX века.

Открытие нового медико-акушерского пункта позволит местным хлеборобам рассчитывать на своевременную квалифицированную помощь и избавит от поездок в районную и краевую больницы.

Валерий Куц
Ставрополь специально для AgroNews.ru

Праздник в степи

"Ставропольская правда", 4 мая 2006 года
Анна ЛУПАШКО, Александр ЦВИГУН (фото)

В ауле Озек-Суат Нефтекумского района прошел краевой фестиваль культуры ставропольских туркмен, посвященный 15-летию создания Гуманитарной ассоциации туркмен мира. Съехались делегации из Нефтекумского, Арзгирского, Туркменского, Благодарненского, Ипатовского районов, а также из Астраханской и Саратовской областей.

На празднике чествовали заслуженных людей, долгожителей, родителей многодетных семей. Им дарили подарки, для них выступали коллективы художественной самодеятельности. Со своим национальным искусством знакомили зрителей дипломанты краевых конкурсов народный ансамбль «Бахар», славянский культурный центр «Славяночка», ансамбль «Алтынай» ногайского культурного центра и другие.

Глубоко тронула всех собравшихся песня «Сизе Салам» - участника Московского фестиваля «Играй, гармонь!», жителя Озек-Суата Ибрагима Гульмухаметова.

В празднично украшенных юртах гостей потчевали национальными блюдами. А еще в программе соревнований были скачки, турнир дзюдоистов.

Фоторепортаж с фестиваля
http://www.stapravda.ru/projects/fotorep/turkmen/turkmen.html

Я когда-то учился вместе с одной ставропольской туркменкой, звали ее Мая. Она по внешнему виду отличалась от туркмен Средней Азии, была больше похожа на казашку или калмычку. Девушка была совершенно европеизированная, ходила в мини-юбках, ее за туркменку никто не принимал. Судя по ее словам, у них почти не соблюдались мусульманские традиции (кроме похорон).

В Ашхабаде жила старая коммунистка ставропольская туркменка Джемиле Полтаева (на русский манер ее звали Евгенией Александровной), которая всегда была почетным гостем на всех праздниках. Я ее хорошо помню (наши семьи отдыхали вместе в Фирюзе на 23-й даче - ЦК КПТ), дружил с ее внуком Женей. Он стал летчиком.

На малой родине Джемиле Абдурахмановну Полтаеву помнят многие. Её родная сестра Эмине (её на русский манер звали Эмма Андреевна) всю жизнь проработала учителем химии в Летней Ставке. Насколько я помню по рассказам старших, Джемиле Полтаева была первой комсомолкой Туркменистана, а её дочь Изида в своё время занимала пост министра просвещения. В целом, ставропольские туркмены играли достаточно активную роль в жизни советского Туркменистана. К примеру, многие помнят Раису Хабибовну (в девичестве Бакасова), она была ректором института народного хозяйства, а её муж - известный туркменский писатель Нариман Джумаев. Я до сих пор мечтаю увидеть Ашхабад и Туркмению, пройти по памятным местам, но никак не соберусь, хотя у меня там куча родственников. Моя мама окончила ТГУ в 1979 году и с тех пор бывала там очень редко, но по её воспоминаниям можно живо представить картину тех лет.

Ренат пишет:

На малой родине Джемиле Абдурахмановну Полтаеву помнят многие. Её родная сестра Эмине (её на русский манер звали Эмма Андреевна) всю жизнь проработала учителем химии в Летней Ставке. Насколько я помню по рассказам старших, Джемиле Полтаева была первой комсомолкой Туркменистана, а её дочь Изида в своё время занимала пост министра просвещения. В целом, ставропольские туркмены играли достаточно активную роль в жизни советского Туркменистана. К примеру, многие помнят Раису Хабибовну (в девичестве Бакасова), она была ректором института народного хозяйства, а её муж - известный туркменский писатель Нариман Джумаев. Я до сих пор мечтаю увидеть Ашхабад и Туркмению, пройти по памятным местам, но никак не соберусь, хотя у меня там куча родственников. Моя мама окончила ТГУ в 1979 году и с тех пор бывала там очень редко, но по её воспоминаниям можно живо представить картину тех лет.

Спасибо за Ваш отклик, Ренат!
А мне в октябре прошлого года довелось побывать в родном Ашхабаде. В составе группы российских писателей участвовал в Третьей международной книжной выставке, которая там проходила. В интернете есть мой очерк об этой поездке "Страна, мне издавна родная..."

Какой интересный форум! Я такой еще не встречала. А у меня в родне тоже есть ставропольские туркмены.