Вторая мировая война

Локотьская альтернатива
Сергей ВЕРЁВКИН


В преддверии уже 65-летней годовщины начала Великой Отечественной войны 1941-1945 годов попробуем обсудить одну тему, всё ещё скрытую под спудом лжи и инсинуаций, нагромождённых советским агитпропом, наиболее им искаженную - была ли тогда у народов Советского Союза какая-либо альтернатива защите советской власти.

Сталинисты и тогда и сейчас, когда вроде уж СССР и в помине нет, с пеной у рта доказывали и доказывают, что выбора у россиян не было! Только защищая советскую власть, они могли сохранить Россию. Защита советской власти и есть защита Родины, России! Другого не было, нет и быть не может - никогда! Все другое - подлое предательство и измена! Вбивая это в сознание простого россиянина, они всё ещё пытаются подменить понятие России, Родины понятием советская власть!
А ведь понятия эти глубоко враждебны друг другу! Россия под советской властью - полигон для обкатки мирового эксперимента и земля, с которой тянули все соки, чтоб помогать по всему миру таким же оголтелым - для таких же людофобских экспериментов уже над их собственными народами.
Чтобы верно ответить на этот вопрос, вспомним одну донельзя оболганную тему - так называемой "Локотьской республики". Уникального политико-административного образования, существовавшего в период 1941-1943 годов на Брянщине. Почему ее?
Во-первых, Локотьское самоуправление было создано в сентябре 1941 года русскими людьми - когда еще немецких войск тут не было. Через две недели, когда 2-я танковая армия вермахта заняла эти места, её командующий - генерал-полковних Хайнц Гудериан пошел на эксперимент, полностью доверив внутреннее самоуправление этому созданному русскими органу власти. На землях Локотьщины не было немцев в органах власти, германских судов, полиции, тюрем, оккупационных войск (за исключением нескольких гарнизонов немцев и венгров, помогавших локотьчанам в борьбе с партизанами), не действовали законы Германии. За порядком здесь следили местные силы правопорядка.
Также из местных и из красноармейцев разбитых 5-й и 13-й армий Брянского фронта была создана Русская освободительная народная армия (РОНА), достигшая в 1942-1943 годах численности 20 000 человек и вооруженная оружием, собранным на местах боев. РОНА имела пулеметы, орудия, более двадцати танков и бронемашин. Снабжалась и обмундировывалась она также за счет собственных ресурсов. Отсюда - и диковатый внешний вид народоармейцев, как называли локотьчане своих защитников, - рваные сапоги, опорки, лапти, а то и босиком. И тем не менее "хозяином брянского леса" были не партизаны - это миф, а народоармейцы из РОНА. Ежедневный мясной рацион в РОНА был только 25 граммов, в то время как у брянских партизан-емлютинцев - 500. Тем не менее последние в течение 1941-1942 годов сотнями переходили на сторону РОНА.
Изматывающая партизанская война велась против локотьчан советскими партизанами с исключительной жестокостью - достаточно только вспомнить примеры деревень Тарасовки и Шемякино. На Первомай 1942 года партизаны захватили эти села и были выбиты оттуда бойцами РОНА только через несколько дней. Войдя в села, бойцы РОНА обнаружили там 115 трупов уничтоженных партизанами "предателей Родины", среди которых были старики, женщины и дети. И все же руководителям Локотьской республики удалось добиться беспрецедентных успехов. Несмотря на выполнение 100 процентов обязательных поставок товаров Германии, уровень жизни здесь был самым высоким по сравнению с любыми другими районами и территориями, бывшими под контролем Германии. Семейный надел земли локотьчан составлял по 10 гектаров, в каждой сельской семье была корова, не считая свиней, коз, овец, птицы.
Вдумайтесь в эти цифры! В каждой сельской семье - по десять гектаров земли и по корове, а то и по две, не считая прочей скотины! В условиях войны! Сейчас, когда нет давно ни войны, ни оккупации, найдете ли - уж не говорю - область - район в стране, где в каждой сельской семье - по десять гектаров земли и по корове? Увы и ах - ответ ваш будет ясен!
А ведь Локотьская республика занимала не один - восемь районов Брянской и Курской областей - Брасовский, Суземкский, Комаричский, Навлинский, Михайловский, Севский, Дмитриевский, Дмитровский.
Кстати, здесь оккупационная марка не ходила - единственным платежным средством остался советский рубль. Также любопытно то, что его курс был прямо пропорционален общим успехам Красной Армии. К спекулянтам применялись исключительно строгие меры, поэтому дороговизну локотьчанам победить удалось.
Большое внимание уделялось детям. Руководитель республики Бронислав Каминьский требовал от местных бургомистров и старост под страхом тюремного наказания обеспечить, чтобы все дети учились в школах. Власти за счет местного бюджета были обязаны выделять охрану, возниц, лошадей и телеги, чтобы подвозить детишек из деревень и хуторов к школам и обратно. А если те проживали далее пяти километров от школ, то за счет местного бюджета власти должны были содержать при школах интернаты, где дети бы были всю неделю, попадая домой только на выходные, каникулы и праздники. И только там, где на деревни и села проходили интенсивные нападения подсоветских партизан, Каминьский разрешал приостанавливать работу школ. Всего здесь работали 345 школ, в том числе 10 - средних, в них только педагогов было 1 338 человек, а обучались 43 422 учащихся.
В каждом крупном селе Локотьщины были организованы избы-читальни, или Народные дома. В каждой избе-читальне был руководитель, получавший зарплату от местных властей, а в Народном доме - еще и киномеханик, руководители кружков. Ассортимент книг в основном был представлен классической русской литературой. Из современной - белоэмигрантские мемуары и антисоветская литература эмигрантской организации НТС (Народно-Трудовой Союз) произведения современных европейских авторов, признанных Германией, - Генрика Ибсена, Кнута Гамсуна, немецких авторов. Были книги и советских писателей, оставшихся "под оккупацией", и продолжавших писать романы, пьесы. Таких, как смоленский журналист Шишков, чьи антисоветские пьесы "Волк" и "Синее небо" о военной жизни "другой" России пользовались большим успехом. Кстати, Локотьский драматический театр по количеству и составу труппы - более 100 человек только артистов - был самым крупным на оккупированных территориях. Он ежедневно до 1944 года давал по два представления, часто выезжая на гастроли по стране.
Каминьский сумел наладить и медицинское обеспечение населения, которого было до полутора миллионов человек. За счет местных ресурсов было организовано и работало 9 больниц и 37 медпунктов-амбулаторий. Несмотря на крайний недостаток врачей-специалистов и квалифицированных медсестер! Было открыто несколько домов для престарелых, а также три детских дома для детей, чьи родители убиты советскими партизанами, - и это было - из песни слова не выкинешь. В каждом райцентре - Локоте, Брасове, Суземках, Комаричах, Севске, Дмитриев-Льговском, Дмитровск-Орловском, Навле - работали гостиницы, постоялые дворы, не говоря уже о многочисленных ресторанчиках, столовых, кафе, магазинчиках.
Знаменита эвакуация, по сути - исход населения Локотьской республики осенью 1943 года. 50 000-70 000 человек со всем скарбом, гоня с собою несколько тысяч коров, не считая прочей живности, на десятки километров растянулись по дорогам, уходя в Беларусь - на Лепельщину, где Каминьский попытался воссоздать теперь уже "Лепельскую" республику. А потом - еще дальше - в Венгрию, где была обещана земля для проживания. И, наконец, они рассеялись по Германии.
Кстати, после исхода активной части населения Локотьской республики со своей Родины подсоветская жизнь на Локотьщине наладилась не скоро. Вроде все "замаранные" локотьчане ушли на запад. Ан нет - сразу же началась активная партизанская борьба, пресловутый "политбандитизм". Целые армии повстанцев, подобно "Зеленой армии" Роздымахи, "Объединенных повстанческих отрядов Мглинского и Суражского районов", отрядов братьев Козиных, Войтенко и многих других, - долгие шесть лет чуть ли не голыми руками, без всякой поддержки извне воевали против советской власти. До середины пятьдесят первого года полыхало здесь пламя народной антисоветской войны!
Уникальность Локотьской республики заключается в том, что она своим примером дала четкий ответ, обозначив альтернативу выбору, стоявшему перед россиянами в 1941-1945 годах: что делать, с кем идти, как идти? Оказалось, что даже в условиях войны можно жить по-человечески - только без сталинистов на своей шее. Жизнь Локотьской республики - ярчайший тому пример! Ее историю нужно изучить более тщательно, отмыв от лжи, беспристрастно разобрав все ее достижения и ошибки, сурово осудив все выявленные, но действительные, а не мнимые преступления.

ХХ век. История одной семьи. / Под ред. А.В. Попов (Материалы к истории русской политической эмиграции; вып. - М.: Институт политического и военного анализа. - 2003. - 272 С.

Другая сторона медали...

Вторая Мировая война закончилась больше 50 лет тому назад, но правда о ней еще не восторжествовала. Многие до сих пор еще убеждены в том, что миллионы людей, которые попали в плен к немцам или добровольно перешли на сторону неприятеля, а потом отказались возвращаться на родину, являются изменниками родины и предателями Конечно, граждане свободных государств, таких как Франция, Бельгия, Голландия должны были защищать свою родину, свою свободу, свои законы и т. д. Но каким образом этот критерий может быть применен к нам, бывшим советским гражданам, у которых не было ни свободы, ни защищающих их законов, ни благополучия? Ведь после свержения Временного правительства свободных выборов в России не было. Люди жили, как в плену, просто продолжали бороться за свое существование, каждый день надеясь на перемены. У меня была тетя - Клавдия Даниловна Шепелева, урожденная Кочубей, муж которой (адвокат до революции) был "лишенцем", т. е. был лишен гражданских прав и возможности работать, не получал ни пайка, ни жилплощади и никакой другой защиты от своего государства. Моя тетя каждый день приходила к маме и шепотом говорила: "Сегодня уже последний день... хуже уже быть не может".
Но дни шли, и становилось еще хуже, начались чистки, аресты, расстрелы без суда, голод, и все прочее, что заставляло людей чувствовать себя не свободными гражданами, а пленными в своем государстве...
Подобная судьба была и у моего отца профессора Константина Феодосьевича Штеппы. Он был сыном священника в Полтавской губернии. Семья не была богатой, но жили они спокойно, в достатке, прихожане любили дедушку, они до сих пор ухаживают за его могилой. Пришла революция - не только материальное благополучие было утеряно, но отец получил кличку "сын попа", и его социальное происхождение стало черным пунктом его биографии. Другими словами, ему постоянно приходилось сталкиваться с предубеждением, что он не "свой", социально чуждый элемент, значит, потенциальный враг и т. д. При таком недоверии было трудно работать, а после бессмысленного, ничем не оправданного ареста и всего с этим связанного разве отец должен был до конца своей жизни поддерживать режим, при котором он жил буквально в плену (отец был взят в плен при отступлении армии Врангеля у Перекопа и всю жизнь боялся, что этот факт станет известным). Когда немцы подходили к Киеву, отец твердо решил не отступать с Красной Армией, хотя такая возможность у него была. Таким образом, 19 сентября 1941 года отец, мама и я с братом оказались под немецкой оккупацией, и с этого дня все связи с Советской властью были порваны, началось неизвестное - "новое". "Новое" началось со вступления немецких частей в Киев. Трудно передать радость, даже восторг населения, встречающего немецкие войска. Из всех "нор" (мест, где они скрывались) повылазили люди и с цветами, с искренней радостью встречали пришельцев.
Скажу откровенно, что в то время это было для меня неожиданным, ведь всего за пару дней до этого события я вернулась из фронтового госпиталя, куда поступила работать добровольно. Еще до начала массовых казней в Бабьем яре к папе пришли представители украинских националистов и предложили ему стать "головой рады", от чего отец отказался, но согласился стать возглавить отдел народного образования в новой администрации. Школ долго не открывали, но отец старался всеми силами помочь оставшимся учителям, профессорам, докторам и другим интеллигентам как-то просуществовать. Особенно трудно приходилось русским. Им украинские националисты не давали ни работы, ни пайка. В недоброе советское время было много плохого, но вражды между русскими и украинцами в обиходной жизни не было. Через некоторое время отца выбрали ректором университета, и вскоре после этого он стал редактировать украинскую газету "Нове украинське слово" и русскую "Последние новости".
В декабре 1941 года мой брат Эрик уехал в Германию на работу. У него был повышенный интерес к Западному миру, т. к. Запад был для нас за "железным занавесом". Отец был против его поездки, но Эрик не послушался, но вскоре понял свою ошибку. Первых "добровольцев" разместили в лагере советских военнопленных и держали их там в тех же тяжелых условиях. Мой брат пытался бежать из лагеря, но был пойман и был помещен в немецкий концентрационный лагерь. Он уже был при смерти от плеврита, когда отец его разыскал благодаря своим связям. Эрик вернулся в Киев уже перед самой эвакуацией. В это время дела у немцев пошли под гору. Красная Армия, снабженная американцами продуктами питания, оружием и грузовиками, перешла в наступление. Отцу было предложено эвакуироваться с семьей в Германию. Мы попали в товарный вагон вместе с украинскими "фольксдойчами" и после многих передряг (поезд в пути был подорван, и мой муж погиб в этой катастрофе) мы приехали а Найденбург и первое время жили там в лагере. Отец был вызван в Берлин в начале 1944 года, и там ему предложили работу редактора журнала "На досуге", который издавался на русском языке и распространялся по лагерям "остарбайтеров". Когда отец вернулся за нами из Берлина, мы должны были пройти проверочную комиссию в лагере. Дед отца был немецкого происхождения (из бессарабских немцев), и отцу предложили подать заявление на получение немецкого подданства. По всему было видно, что война подходит к концу, и мы боялись принудительной репатриации. Конечно, мы знали, что ничего хорошего в Советской России нам ожидать нечего, и на семейном совете решили, что немецкое подданство, возможно, поможет нам остаться в Германии после войны. Но мы не учли возможности для Эрика быть мобилизованным в немецкую армию. Это произошло в декабре 1944 года. Эрик прошел военную подготовку и весной 1945 года был отправлен на Восточный фронт. Это было очень опасно, но мы верили, что воевать ему не придется, что и произошло. Но мы не могли предвидеть другого: со своей частью Эрик попал в советский плен. После отправки Эрика к месту назначения всякая связь с ним была потеряна. Мы надеялись, что он скрывается в каком-нибудь лагере под чужим именем.
Отец всегда думал, что если бы НКВД арестовало Эрика, то нас стали бы шантажировать, но раз этого не было, то сохранялась надежда. Мы жили в Берлине, пока бомбардировки не сделались такими частыми, что все издательство и редакцию "На досуге" перевели в город Плауен, в Саксонии. В Берлине в это время начало организовываться власовское движение. Отец не был военным, и потому прямой связи с движением у него не было. Я знаю, что он принимал участие в дискуссиях КОНРа, но когда мы были в Плауене, его активная деятельность в КОНРе приостановилась. После конца войны нам снова пришлось эвакуироваться, т. к. по Ялтинскому соглашению Плауен переходил в Восточную зону. Отец не хотел этому верить, но когда хозяин пивной, в которую он иногда заходил, сказал: "На днях сюда придут "ваши", я буду бургомистром, а вы моим переводчиком", отец решил уходить. Это было длительное и мучительное передвижение на Север. Я сейчас не помню, почему отец хотел попасть в Гамбург. Но в Геттингене он встретил своего друга профессора Гоутерманса, и тот уговорил его остаться в Геттингене. Геттинген был в британской зоне оккупации, и, возможно, это обстоятельство помогло нам спастись. Отец пошел к коменданту города, и тот посоветовал оставить семью (маму, меня и мою дочь Адочку) и скрыться в одном из лагерей под чужой фамилией. Через 2 дня отец взял рюкзак и ушел из Геттингена по направлению на Запад. У него было много приключений, пока он не добрался до Вестфалии. Там ему посоветовали обратиться за помощью к кардиналу фон Галену. Кардинал выслушал его историю и предложил ему работу библиотекаря в его монастыре. В Мюнстере отец жил до 1947 года. К этому времени стало уже спокойно: не было больше насильственных репатриаций, и отец начал работу в газете "Посев". С солидаристами он подружился лично, но их идеологии не разделял и потому решил снова вернуться в Геттинген, заняться написанием воспоминаний и поиском возможностей эмигрировать в Америку. Фриц Гоутерманс жил еще в Геттингене, и они вдвоем с помощью немецкой машинистки написали книгу ""Чистки" и вынужденные признания". Книга была напечатана в Англии на немецком, потом на английском языке, а позже переведена на многие иностранные языки, включая арабский и китайский. Вскоре после войны началась эмиграция из Германии в США, Канаду, Южную Америку и даже в Австралию. Я точно не знаю, каким образом отец связался с университетом в Боготе, в Колумбии, но оттуда приехали два человека, которые предложили ему кафедру русской истории в местном университете. Начали оформлять документы, мы с папой даже ходили на курсы испанского языка (отец очень хорошо знал латинский язык, а в монастыре в Мюнстере даже на нем говорил). Испанский язык давался ему очень легко, и он мог уже свободно читать на нем лекции. Но человек никогда не знает своего будущего. Когда уже все документы были оформлены, оказалось, что немецкое подданство представляло препятствие для эмиграции. Все надежды рухнули...Теперь я думаю, что это было к лучшему - мы до сих пор читаем о разных беспорядках в Колумбии. Мой дядя Виктор (брат моей матери) был убит коммунистами в Аргентине в это же время. Кто мог гарантировать, что с нами не случится ничего подобного? Судьба сделала новый поворот. Тот консул, который вел дело отца, в свое время проходил курс в американской школе разведки. Он предложил отцу послать туда заявление, и через 2-3 недели отец уехал в Обераммергау преподавать русский язык и историю американским офицерам. Это не была школа "юных шпионеров", как когда-то было напечатано в "Новом русском слове" (в нью-йоркской русской газете). Я позже работала преподавателем в этой школе и знаю, что там готовили не шпионов, а специалистов для работы с перебежчиками, т. к. в это время было уже много перебежчиков из Красной Армии и нужны были люди, чтобы проверять их и помогать им устроиться. В это же время в Мюнхене (недалеко от Обераммергау) открылся Институт по изучению Советского Союза и начала формироваться антикоммунистическая организация СБОНР (Союз Борьбы за Освобождение Народов России). Конечно, отец принял активное участие в этой работе. В Мюнхене появилось много эмигрантов и оставшихся в Германии русских интеллигентов, и все они принимали активнее участие в работе института.
Еще во время пребывания в Вестфалии отец познакомился с Борисом Ивановичем Николаевским, дружба с которым имела огромное значение для всей его последующей жизни. Борис Иванович был известным социал-демократом и пользовался большим уважением у руководителей социал-демократии. Взгляды на историю моего отца были материалистическими, но с социал-демократами он не мог сблизиться по чисто национальным причинам. Большинство американских социал-демократов были еврейского происхождения, и они не могли простить отцу сотрудничества с немцами. Борис Иванович Николаевский нашел нам спонсора для эмиграции г-на Дон Левина, который оказался благородным человеке и даже помогал нам материально, благотворительными посылками. По протекции Николаевского отец получил не только визу, но и стипендию от Фонда Форда, благодаря которой мои родители могли существовать первые годы в Америке. Стипендия выплачивалась ежемесячно. Фонд оплатил также работу по переводу на английский язык фундаментальной монографии моего отца о советской исторической науке и историографии под названием "Русские историки и советское государство" (Russian Historians and the Soviet State). Книга эта вышла в свет только в 1962 году, уже после смерти отца, последовавшей 19 ноября 1958 года.
Жизнь в Нью-Йорке была не очень легкой, так как украинские националисты продолжали считать отца изменником идеи независимости Украины и старались где только можно было "подставлять ножки", обвиняли его во всевозможных грехах, клеветали и буквально "оплевывали". Я уверена, что эти нападки и свели моего отца раньше времени в могилу. Всю свою жизнь в эмиграции, несмотря на угрозы и обвинения из Советской России, отец продолжал бороться с идеей коммунизма. Он написал большую историческую работу "Основы сталинизма", в которой доказывал утопичность попыток сталинистов переустройства мира на коммунистических принципах.
От моего брата Эрика никаких сведений мы не получали. Отец умер в неведении о его судьбе. Только в 1960-х годах с помощью Красного Креста мы узнали о судьбе Эрика. Может быть, было даже и к лучшему, что отец не знал правды о его страданиях. В своей книге мой брат расскажет о своих злоключениях и надеется, что найдутся люди, которые отнесутся к нему с сочувствием. Эрик пробыл 10 лет в каторжных лагерях на Колыме. Это совершенное чудо, что он остался еще жив и сравнительно здоров. Без Божьей помощи этого бы не произошло. В воспоминаниях моего брата простым, понятным языком рассказано о фактах массового уничтожения людей, об ужасах, творившихся в лагерях. Сталин считал всех русских людей своими потенциальными врагами. Ведь каждый человек, который жил до революции, был свидетелем того, что жизнь до революции была лучше для всех классов общества. Где вы видели в советское время такие ярмарки, какие описывал Гоголь, где на огромных столах были разложены штуки ситца, из которых крестьянка могла выбрать материал себе по вкусу? Где были описанные у Лескова кабаки, в которые захаживали мужики и заказывали себе фаршированного гуся или жареного зайца? Где можно было купить удобную обувь, белье или простыни? После НЭПа все это исчезло. Но у людей были глаза и работала память. Вещи познаются сравнением... В чью пользу выигрывало это сравнение? "Хлеб можно было купить за 2 копейки... и ешь его, сколько тебе угодно". Конечно, все, кто это помнил, были потенциальными врагами... А как можно было заставить забыть весь народ? Только страхом. Все боялись, говорили шепотом или вообще не вспоминали... Лучше так, чем в лагере, в котором совсем уж плохо. Рабский неоплачиваемый труд... Наказание трудом... и каким трудом!.. Господи, спаси и сохрани наш народ русский, многострадальный! Люди, не забудьте тех лет, тех ужасов, страданий, террора, пыток и издевательства над личностью! В книге моего брата Эрика вы прочтете о том, как люди страдали в этих лагерях, как умирали, как гибли. Этого нельзя забыть! Мой отец написал много статей и книг на эту тему. Всю свою жизнь он жил под страхом ареста и попадания в такие лагеря. То, чего он так боялся, произошло с его сыном Эриком, который по приговору получил 25 лет каторжных работ. После смерти Сталина по амнистии Н. С. Хрущева Эрик был освобожден, но ни в Киев, ни к своей прошлой жизни никогда не вернулся. Теперь Эрик живет в Германии. Советской власти больше нет, и у него есть возможность опубликовать свои воспоминания для того, "чтобы люди не забыли"...

Прочитал с интересом. Но принять душой не могу...

Такие публикации показывают растущий антисемитизм в России, когда пытаются делать героев из прислужников фашистов. Скоро начнут публиковать мемуары палачей, которые уничтожали еврейское население СССР и показывать их "человеческое лицо".

Leo пишет:

Такие публикации показывают растущий антисемитизм в России, когда пытаются делать героев из прислужников фашистов. Скоро начнут публиковать мемуары палачей, которые уничтожали еврейское население СССР и показывать их "человеческое лицо".

Вас послушать, так фашисты уничтожали только еврейское население СССР...

Leo пишет:

Такие публикации показывают растущий антисемитизм в России, когда пытаются делать героев из прислужников фашистов. Скоро начнут публиковать мемуары палачей, которые уничтожали еврейское население СССР и показывать их "человеческое лицо".

В Эстонии они давно в героях ходят.

Деление на "своих" и "чужих" нужно проводить не внутри одной нации. Мы потеряли в 20 веке почти всю русскую интеллигенцию и наш народ оказался трагическим образом отторгнут от родной культуры и корней. Только сейчас начинается подлинное возрождение.

Нацисты всегда заявляли о необходимости уничтожения как славян вообще так и коммунистов в частности. А так называемые "русские" которые добровольно перешли под власть немцев на мой взгляд не просто предатели страны но и нации вообще. А по законом военного времени для них наказание было только одно.

А мне кажется, что жизнь такая трудная и сложная, что незнаешь что будет с тобой. Говорили "не зарекаться от тюрьмы и сумы", а сейчас уже можно добавлять "от войны и от панели"...Наши родители бы не поверили, что профессия валютной пр-ки будет престижной.

Iva пишет:

А мне кажется, что жизнь такая трудная и сложная, что незнаешь что будет с тобой. Говорили "не зарекаться от тюрьмы и сумы", а сейчас уже можно добавлять "от войны и от панели"...Наши родители бы не поверили, что профессия валютной пр-ки будет престижной.

Смотря какие родители.

Iva пишет:

А мне кажется, что жизнь такая трудная и сложная, что незнаешь что будет с тобой. Говорили "не зарекаться от тюрьмы и сумы", а сейчас уже можно добавлять "от войны и от панели"...Наши родители бы не поверили, что профессия валютной пр-ки будет престижной.

Они бы не поверили, что советские летчики будут советский город бомбить (Грозный).

Вообще то, люди жившие в 60х - начале 80х были очень наивными. Стоит посмотреть фильмы этого периода и те что снимаются теперь и всё будет понятно. Поэтому они и предположить не могли что в их судьбе, и судьбе их детей произойдут такие перемены.

Kopcap пишет:

Вообще то, люди жившие в 60х - начале 80х были очень наивными. Стоит посмотреть фильмы этого периода и те что снимаются теперь и всё будет понятно. Поэтому они и предположить не могли что в их судьбе, и судьбе их детей произойдут такие перемены.

Верили советской пропаганде, что капитализм загнивает, а в СССР будет построен коммунизм.

Вообще то капитализм всё-таки загнивает. Этому масса примеров уже в России, во время так называемой демократии.

Kopcap пишет:

Вообще то капитализм всё-таки загнивает.

Типа коммунизм расцветает.

Tejen пишет:

Kopcap пишет:

Вообще то капитализм всё-таки загнивает.

Типа коммунизм расцветает.

Деградация всего организма в целом... Упадок всей земной цивилизации уже не за горами...

Сан Саныч, вы постарше: наверное помните теорию конвергенции? Какой то мне она ответ подсказывает...

Tejen пишет:

Сан Саныч, вы постарше: наверное помните теорию конвергенции? Какой то мне она ответ подсказывает...

Ответ может быть только один: эта теория конвергенции применялась против СССР как идеологическое оружие и сработала.

"Ответ может быть только один" - отдает детской болезнью левизны. Классиков читаете, товарищ?

Tejen пишет:

Сан Саныч, вы постарше: наверное помните теорию конвергенции? Какой то мне она ответ подсказывает...

С чем эту теорию едят? Может разъясните?

Viking пишет:

Tejen пишет:

Сан Саныч, вы постарше: наверное помните теорию конвергенции? Какой то мне она ответ подсказывает...

С чем эту теорию едят? Может разъясните?

Считалось, что со временем возможно некое видоизменение как капитализма, так и социализма, а потом и постепенное их слияние в единое общество :-) Однако, изменился только социализм, перейдя к стадии разбойничьего первоначального накопления капитала... И как результат ухудшилось положение трудящихся масс в капстранах... Это, конечно, очень схематичное изложение...

Я считаю что коммунизм - это лучшая замена религии, очень близкая по своим идеалам (имею в виду христианство), но при этом не закосневшая в своём развитии и не служащая тормозом прогрессу в отличие от религии...

Kopcap пишет:

Я считаю что коммунизм - это лучшая замена религии, очень близкая по своим идеалам (имею в виду христианство), но при этом не закосневшая в своём развитии и не служащая тормозом прогрессу в отличие от религии...

Ну и зачем их заменять? Они тысячи лет существуют.

Грызли пишет:

Kopcap пишет:

Я считаю что коммунизм - это лучшая замена религии, очень близкая по своим идеалам (имею в виду христианство), но при этом не закосневшая в своём развитии и не служащая тормозом прогрессу в отличие от религии...

Ну и зачем их заменять? Они тысячи лет существуют.

Надо вернуться к естественной природной религии славян, а не эти чужеземные лелеять...